Ничего необычного, просто костюм замужней йомудки (одна из этнографических групп туркмен).

Статус подчеркивает головной убор (хасава), отяну­тый крас­ной тканью и об­ши­тый серебряными бляшка­ми с длин­ны­ми подвесками по бокам.

♦️ Кунсткамера, 1880-1890 гг.

Ан та кала!

Тихая роскошь

Очень нравится мне этот образ — заметьте, без единой серебряной монеты, но какой чувашский.

Секрет обаяния прост: белое платье, жемчужные бусы, масмак, сурпан, полосатый поясок и передник (у него такой необычный принт, похож на ткани из авангардных экспериментов ВХУТЕМАСцев — довольно смелое сочетание с остальными традиционными элементами костюма).

♦️ Женщина в одеянии верховых чуваш. 1930-е. Фото Моисея Спиридонова. В коллекции ЧГХМ

Ан та кала!

Творческие разборки

Не люблю людей, которые в лицо говорят мед, а за глаза — совсем другое. Хорошо, что чувашские художники в 1930-х «разбирались» друг с другом открыто.

Например, Алексей Тагаев-Сурбан любовно посмеялся над коллегами в серии дружеских шаржей: интерес Моисея Спиридонова к изучению чувашских орнаментов подчеркнут ромбическими завитками его волос, Григорий Данилов не снимает с себя чувашской рубахи, ну а сам Тагаев-Сурбан на автопортрете как обычно в сурбане — он настолько любил этот предмет одежды, что даже добавил его в свою фамилию.

♦️ Сняла в Квартире Моисея.

Ан та кала!